Дальше темнить смысла не было. Я пододвинула ей ещё стопку салфеток и призналась:
— Мне очень жаль, Инга, но Макса больше нет. Похоже, он повадился к кому-то во двор, и хозяевам это не понравилось.
— Как?! Кто?! Почему?!
— Кто — не видела. Его ударили по голове, по-моему, лопатой.
— Нет! Не верю. Это не может быть правдой! — она вскочила, от резкого движения со стола посыпались салфетки и деньги.
— Успокойся, пожалуйста. Я описываю то, что видела.
— Нет! Вы ошиблись!
Очень на это надеюсь.
— Возможно, я сейчас не в лучшей форме.
После этих слов Инга немного успокоилась и снова села.
— Если вы его видели — где он сейчас? Что это за место?
— Не знаю, рядом находятся деревья, кусты и куча хвороста. Тебе это о чём-то говорит?
Она потянулась за упавшими салфетками и принялась усердно размазывать ими потёкшую тушь.
— У нас там лес неподалёку — деревьев и кустов хватает. Может… может, он просто ранен или болен?
В её дрожащем голосе звучала горячая мольба, но меня по-прежнему больше занимала неподвижная ладонь под кучей сучьев. Что, если женщина ещё жива? Хотя, вряд ли — живые под хворостом не лежат.
— Что? А… не знаю. Говорю же, я плохо себя чувствую и не могу ручаться за результат. Давай, сделаем так: оставь мне ошейник и свой номер телефона. Вечером попробую повторить попытку и отзвонюсь.
— Просто проверю, позвоню и на этом всё — большая жирная точка! — мысленно пообещала я себе, не желая ввязываться в очередную авантюру.
Девушка, получив возможность снова надеяться, заметно повеселела. Подняла с пола деньги, аккуратно сложила их на столе и поспешила откланяться.
Меня так и подмывало спросить, нет ли у неё знакомых с ногтями морковного цвета, но рисковать не стала. Потом объясняй, зачем мне это понадобилось, и что я имела в виду, а ответов всё равно нет. Сначала нужно убедиться, что моё видение — не плод усталости и бессонницы.
Ближе к вечеру меня разбудил звонок в дверь.
Я неохотно побрела в прихожую и, посмотрев в глазок, с ворчанием открыла дверь:
— Бабушка! Ну, зачем ты трезвонишь? У тебя ведь ключи есть!
Василиса Аркадьевна вошла в квартиру и плотно прикрыла дверь.
— Привет. Извини, ключи забыла. А что здесь делает тот рыжий? Я думала рабочие уехали, а он снова здесь! И где другой — высокий? Странно всё это.
Скорее возмутительно и, если честно, глупо. Чего Войнич этим добивается? Решил поиграть в вершителя судеб? Мания величия прогрессирует? Ну-ну, скипетр — в зубы, трезубец — в пече… в помощь. Только если захочу уехать — ни он, никто другой меня не остановит. Но пока такого желания нет, поспешила успокоить бабушку, сочиняя на ходу:
— Всё в порядке. Там какие-то проблемы с водопроводом и сплит-системой вот Глеб и разбирается. Он только вчера приехал.
Всю неделю я старалась навещать бабушку сама для того, чтобы она не встретилась с рыжим и ничего не заподозрила. Вот только вчера просто физически не смогла.
Она недоверчиво покачала головой:
— А хозяин где? Что он вообще здесь делает? Из этой глуши люди наоборот уезжают.
Ненавижу лгать бабушке, но правда может толкнуть её на опрометчивые и непредсказуемые поступки. А мне невыносимо будет снова увидеть в её глазах тень прежнего страха и то почти забытое затравленное выражение загнанного сворой охотников зверя.
— Алан? Ему врачи по состоянию здоровья здешний климат рекомендовали, вот он и приезжает периодически.
Н-да, не слишком убедительно. Не мастерица я истории придумывать.
— По состоянию здоровья? Что-то не похож он на больного, — продолжала ворчать наблюдательная родственница.
Ей бы следователем работать — никто бы от правосудия не ушёл. Я поспешила отвлечь бабулю от оттачивания дедуктивного метода.
— Не зря говорят — внешность обманчива. Как хорошо, что ты зашла, мне нужна помощь в одном деле.
Это не было ложью — мне ведь предстояло повторить попытку поисков рыжего Макса. Боюсь, теперь перевоплощения не избежать.
Мы устроились на кухне. Бабушка, наскоро введённая в курс дела, настороженно разглядывала ошейник в моих руках.
— Собака?! Почему ты просто не отказалась? И так энергию на всех подряд тратишь. А тут даже не человек — пёс какой-то!
— Откажешься тут, когда его хозяйка меня чуть в слезах не утопила.
— Но…
— Бабуль, всё в порядке, я просто посмотрю, где сейчас собака. На это много сил не потребуется. К тому же всё уже оплачено. А ты просто так зашла или по поводу?
— По поводу. Наш главврач в ожидании комиссии совсем озверел. Мало ему санаторий в идеальное состояние привести, так он ещё сотрудников на курсы повышения квалификации за переаттестацией отправляет. Так что я на старости лет уезжаю учиться!
Она обиженно надула аккуратно подкрашенные губы и посмотрела на меня чуть ли не умоляюще.
— А ты не могла бы как-то повлиять на шефа, чтобы он изменил это глупейшее решение? Это же на целый месяц морока!
Я обняла её за плечи и потёрлась щекой о её щёку.
— Бабуль, прости, ты же знаешь — не могу. А ты поезжай — развеешься немного, получишь новые впечатления.
— А как же ты тут без меня? Да, ещё этот рыжий рядом крутится!
— Ох! Дался тебе этот рыжий! Он скоро уедет, а я уже большая девочка — справлюсь. Будем созваниваться.
— Обязательно приеду на выходные, — примирительно проворчала Василиса Аркадьевна.
— Вот и славно! А теперь давай займёмся поисками Макса.
— Кого?
— Пропавшего пса.
— Какая глупость называть животных человеческими именами, — продолжала ворчать бабушка, но уже вполне миролюбиво. — Ладно, давай начинать. Только сильно не напрягайся — это всего лишь собака.