Охота на блондинок - Страница 31

— Как дела? — невозмутимо поинтересовался, материализовавшийся на пороге Войнич.

Его только не хватало. Я устало опустилась в кресло. Как всегда после сильной эмоциональной встряски ужасно хотелось спать.

— Ещё жива, как видишь.

— Безрезультатно. Пока ничего, — рапортовал Глеб. — Есть один тип подозрительный, но вряд ли по нашей части. Завтра проверю.

— Проверяй. Значит, пока никаких корректировок не вносим, действуйте по разработанному плану.

Тоже мне план! Нелепый, непрактичный, непродуманный. На что они рассчитывают? Ах, да — на мои способности.

— Мальчики, если не возражаете, я очень устала, шли бы вы по домам, — предложила вежливо. Пока вежливо.

— Отчего ты устала? — проворчал Глеб — По клубам гулять, да мужиков кадрить? Что тут утомительного?

— А ты пробовал, в смысле — мужиков кадрить?

Он надулся и замолчал, зато встрял Войнич с ехидной ухмылкой.

— Я думал, тебе это нравится.

Я глубоко вдохнула и огляделась в поисках чего-нибудь потяжелее. Вот эта ваза, пожалуй, подойдёт. И стоит рядом — легко дотянуться и цель близко — точно не промахнусь. Впрочем, нет, есть более действенный метод. Мысленно сосчитав до пяти, чтобы немного остыть, я послала спортсмену самую нежную улыбку, на какую сейчас была способна и сказала:

— Нравится… с тобой. А с другими, такое чувство, что я тебе изменяю.

Он нахмурился, не зная, как реагировать. Оно и понятно: грубить вроде бы невежливо — я же без пяти минут жертва маньяка, может, это моя последняя шутка. Думал долго — почти минуту, наконец, выдавил:

— Переживу. Я не ревнивый.

— Все вы так говорите, а как до дела доходит…, - театрально вздохнула я.

Алан продолжал хмуриться.

— Что, богатый опыт?

— Ещё бы! Семерых девиц лечила после рукоприкладства их «неревнивых» кавалеров.

— Так то теория. А на практике?

— Интересует моя личная жизнь? А говоришь — не ревнивый, — коварно подытожила я.

Его лицо вытянулось.

— Ты опять…

— Э… я, пожалуй, пойду, — выдавил Глеб, смущённый нашей перепалкой.

— Я тоже, — заторопился Войнич.

Подействовало! Я довольно улыбнулась и почти успокоилась. Теперь бы выспаться. Уже возле входной двери он обернулся и буднично так сообщил:

— Кстати, если ты ещё не в курсе — Глеб живёт в квартире напротив. Когда в твоей двери поворачивается ключ или что-то из серии отмычки — у него срабатывает сигнализация. Так что сюда никто незамеченным не войдёт и… не выйдет.

— Даже я?

— Особенно ты! Даже не думай выходить из дома без Глеба!

Потрясающе!

— Я в тюрьме?! — уточнило вновь забурлившее в крови возмущение.

— Ты — в безопасности, — лаконично возразил спортсмен. И, похоже, он действительно в это верил.

Засыпала я с невесёлой мыслью, что моё время и силы потрачены впустую. И что этот «гениальный» план ловли на живца — прямой путь в ближайший, беспросветный и бескомпромиссный тупик.

Глава 18

Следующее утро началось, как и предыдущее — с визита Лизы. Только привёл её Глеб. Алан не появился. Из меня снова сделали яркую, эффектную, нескромную девицу в вызывающем наряде. Сегодня это был обтягивающий красный сарафан без бретелек.

Ядовитый цвет, экстремальная длина — я чувствовала себя тореадором, обмотанным красной тряпкой. Хорошо хоть обувь выдали более-менее комфортную — на платформе приемлемого размера.

Траектория передвижений осталась прежней, не изменилась и реакция окружения. В кафе «Наоми» меня снова одарили повышенным, в большинстве случаев неприязненным вниманием. Ни Ольгу — девушку со шрамом, ни её худосочного сопровождающего мы не встретили.

Устав от брюзжания Глеба, я послала несколько кокетливых улыбок лысоватому мужчине в возрасте. Он на улыбки не ответил, но заметно покраснел и, достав из кармана пиджака белоснежный платок, тщательно промокнул им выступившую на лбу испарину. Ещё через пару томных взглядов и нежных улыбок, он вынужден был расстегнуть верхние пуговицы рубашки и уже не таясь, разглядывал мои ноги.

— Поразительно, до чего некоторые неприхотливы, — презрительно резюмировал Глеб, заметив его реакцию. — Ты пользуешься успехом, поздравляю. Может, найдёшь себе богатенького папика и перестанешь, наконец, ерундой заниматься.

А, по-моему, ерундой мы занимались как раз сейчас. Я послала уже побагровевшему от непривычного внимания лысому кавалеру последнюю улыбку и повернулась к непонятно чем недовольному рыжему. Ах да, я настолько откровенно пренебрегла «бойфрендом», что окружающие уже бросали в его сторону сочувствующие взгляды. Так ведь сам велел — работать «без халтуры».

— Почему сразу папика? Я, может, принца хочу, на белом коне. Металлическом, разумеется. И расслабься, это не о тебе. Ты потянешь разве что на пажа.

Он обиделся, совсем как ребёнок в песочнице, у которого отобрали ведёрко и совок.

— А кто потянет — Войнич?! Забудь, это птица не твоего полёта!

Ох, как же меня уже достал весь этот птичник особых пород! От колкого выпада его спас только телефонный звонок.

— Злата, привет! — раздался в трубке жизнерадостный голос Инги.

Сделав рыжему знак подождать, я отошла к двери. Разговаривать при нём не хотелось.

— Привет! Ты ещё не в Германии?

Жизнерадостность сразу сошла на нет, её сменило знакомое посапывание, обычно предшествующее всхлипам.

— Завтра утром улетаю. Мы могли бы сегодня встретиться? Я так хочу тебя увидеть. Знаю, мы только притворялись подругами, и ты не обязана… если не хочешь, просто…