Охота на блондинок - Страница 59

Он заклеил мне рот лентой. Привязал меня к спинке стула, открыл газовые камфорки на большой белой плите и пододвинул меня к ней почти вплотную. Обернулся в последний раз и вышел, погасив свет и плотно прикрыв двери. Телефон тоже унёс.

Прав был Войнич — не умею я защищаться. Да и в людях, как выяснилось, не разбираюсь, экстрасенс называется! Ехала вместе с убийцей и ничего не поняла. Да, чувствовала, что он нервничает, но думала — это из-за Жаклин. Теперь остаётся только сидеть и ждать своей участи. Дом он, конечно, запер, на окнах решётки — отсюда не выбраться. А через несколько минут к неприятному резкому запаху газа присоединились ароматы бензина и дыма. Так вот как он решил ускорить процесс — поджёг дом!

Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Газ начинал действовать. Голова кружилась, в висках пульсировала ноющая боль, мысли путались. Страшно не было, я ведь точно знала — смерть не конец, а всего лишь ещё один шаг на долгом пути перерождений, прощаний и встреч. Только бабушку было жалко… Как она теперь без меня? Да и Войничу придётся жить с грузом вины. Несмотря ни на что, подобной участи я ему не желала.

Темнота внезапно стала гуще, окутала меня мягким ватным одеялом, голова стала невыносимо тяжёлой, вдохи давались с трудом, и я медленно провалилась в манящую, обещающую покой черноту…

Глава 30

Сознание возвращалось медленно, темнота не хотела отступать. Первое осознанное ощущение — свинцовая тяжесть в голове, тошнота и лёгкая боль — болели губы. Я открыла глаза и тут же зажмурилась от заплясавших перед глазами цветных пятен.

— Злата! Очнись! Ты меня слышишь?! — в лицо плеснули холодной водой.

Я повторила попытку. На этот раз в поле зрения попали нечёткий расплывающийся перед глазами кусочек звёздного неба и отблески пламени на испуганном лице Войнича. Попробовала пошевелить губами — получилось. Ленту он, наверное, снял отсюда болевые ощущения.

— Долго же ты ехал, — с трудом выдавила я и зашлась в приступе удушающего кашля. На глазах выступили слёзы. Тошнота и головная боль усилились. Отравление газом не прошло бесследно.

— Знаю, прости! — Алан осторожно провёл пальцем по моим ресницам, стирая слёзинки, и неловко обнял, повторяя: — Прости!

Меня затопила волна его эмоций: раскаяние, невероятное облегчение, радость.

— М… м, руки больно, ты можешь…

— Да, конечно, сейчас!

Войнич выудил оттуда-то небольшой складной нож и разрезал мои путы. Руки спортсмена заметно подрагивали и были покрыты свежими шрамами и порезами. Я только сейчас заметила, что его рубашка местами порвана и тоже в пятнах свежей крови.

— Что с тобой? Откуда кровь?

— Пустяк. Ворота заперты, пришлось через стену перебираться. Пиджак на руки намотал, но всё равно немного порезался.

Пустяк?! Я вспомнила, как выглядит стена при свете дня. Это впечатлило.

— Лез по гвоздям? Ты йог?

— Я дурак, — сухо возразил он, пряча взгляд, — прости, что подвёл. Нужно было больше тебе доверять, но я не допускал даже мысли, что Жаклин может быть причастна.

— Она и не причастна, это всё… а где Богдан? Его нужно остановить!

— Не знаю. Когда приехал, его уже не было, из-за ворот валил дым, а ты на звонки не отвечала.

Я машинально повернулась в сторону коттеджа — он был частично охвачен пламенем. От лёгкого движения в висках снова запульсировало, тошнота атаковала с новой силой. Мы с Аланом сидели почти возле ворот, но дыхание огня долетало и сюда, наполняя воздух горячей сухостью и запахом гари.

— Как ты узнал, что я тут? Получил сообщение?

— Получил, к тому же Глеб видел, как ты садилась с мужчиной в синюю девятку. А я в курсе, кто на такой машине с концертов возвращается. Хорошо ещё он дверь дома не запер, только кухню… видимо, решил, что этого будет достаточно.

— Как ты догадался, что я там?

— Твой телефон лежал возле двери, разбитый. Мне просто повезло.

— Нам повезло. Нужно вызвать полицию и пожарных. Дом может взорваться, газ…

— Не взорвётся. Я перекрыл вентель на кухне. Громову сейчас позвоню, пожарных вызвал. Что всё-таки произошло? Я ведь толком ничего и не знаю.

— Долгая история, сейчас важно остановить Богдана.

Алан недоверчиво покачал головой.

— Значит, он и был охотником? Невероятно! Мы, конечно, не были особо близки, но мне казалось, я знаю, на что он способен, а на что нет!

— Типичное заблуждение. Человек не всегда знает, даже на что способен он сам, а уж судить о других — верх самоуверенности.

Он нахмурился, смерил меня строгим взглядом педагога, недовольного поведением ученика и проворчал:

— Верх самоуверенности и беспечности — садиться в машину к малознакомому мужчине, когда по городу бродит маньяк! Почему ты уехала с ним, не дождалась меня?! Мы так не договаривались!

Ну всё, недолго длилась идиллия — зануда-Войнич вернулся.

— А ты куда пропал? Я тебя не нашла и телефон был занят, так что сам виноват! Признавайся, ты всё же устроил драку? Мы так тоже не договаривались.

Алан виновато отвёл глаза.

— Прости. Так получилось. Честное слово, я ничего не провоцировал — он сам нарвался.

— Вик? Он хоть жив?

— Конечно. Нос только сломан.

У него зазвонил телефон. Прослушав полученное сообщение, Алан нахмурился и повернулся ко мне.

— Глеб звонил. Он за мной ехал, но немного отстал, застряв в пробке. Богдан попал в аварию неподалёку отсюда. Съехал в кювет и врезался в дерево. Он мёртв…

Решение пришло быстро.

— Алан, ты здесь раньше бывал? Можно как-то открыть ворота с этой стороны?